| Прописные истины |
| Назад | На главную |
|
Я ненавидела этого человека, кажется, всю свою сознательную жизнь. Я даже знаю, как эта ненависть началась. Мне тогда было всего-то четыре года. Отлично помню, как я и моя подружка Оля, пыхтя, усердно строим большой песчаный дворец. Наши мамы сидят рядом на лавочке и болтают о чём-то взрослом. Вдруг, один из проходящих мимо взрослых мальчиков, делает шаг в нашу сторону и под злобное ржание своих друзей наступает ногой прямо на самую высокую башню замка. Господи, как же мы обе рыдали! Вообще, этот тип почти никогда не упускал возможности сделать мне какую-нибудь гадость. Думаю, впрочем, что мстил он вовсе не мне – девочке, младше его на девять лет, а моей маме, которая всё норовила пожаловаться на него матери. Мы были соседями, их семья жила на шестом этаже, а наша - на пятом, мамы дружили.
Когда я пошла в первый класс, Артёму поручили доставлять меня в школу. Его это страшно злило, ещё бы, ведь, всякий раз его приятели начинали кричать одно и то же: «А вот и наша нянюшка идёт!» Он вечно дёргал меня за косички, а однажды, когда я плюхнулась перед школой в лужу и разревелась на всю улицу, он меня пребольно отшлёпал. Я, конечно, пожаловалась маме, а она заявила: «И правильно сделал, надо аккуратнее ходить и смотреть под ноги!» Ох, как же я тогда обиделась и, естественно, больше всех на Артёма. Он, вообще, казался мне тогда источником чуть ли не всех моих бед. Конечно, разница в возрасте не позволяла нам иметь общих друзей, и сталкивались мы не часто. Но всякий раз, увидев меня, он говорил какие-нибудь гадости. То ему не нравились мои детские косички, то вызывало смех новое платье, а позже, когда я уже начала краситься, он, не сдерживаясь и показывая на меня пальцем, хихикал над моей «раскраской». Иногда он даже выговаривал мне за громкий топот и смех, которые, видите ли, мешали ему спать по утрам. Вот, никого он не слышал, ни маму, ни папу, а я просто таки не давала ему жить спокойно. Я стала его бояться и делала всё возможное, чтобы не попадаться ему на глаза. Шли годы, я выросла, поступила в институт, тот самый, который он уже закончил, у меня была целая куча кавалеров и я, одна из первых на курсе, вышла замуж. Муж мой был отличником и спортсменом, он здорово играл на гитаре и был душой любой компании, он умел обаять кого угодно и не влюбиться в него я просто не могла. Тем более что желающих выйти за него замуж было более чем достаточно, а выбрал он меня. Это было так приятно, я так гордилась тем, что оказалась лучше других… Если бы я была постарше и поумнее, если бы дала себе возможность оглядеться по сторонам, побольше узнать о людях, о любви, о страсти… Но я казалась себе такой уже взрослой, умной, самостоятельной и, конечно, мой выбор представлялся мне таким правильным и взвешенным, что ни чьих советов я просто-напросто и не послушалась. Страшное разочарование, граничащее с ужасом, постигло меня уже в первую брачную ночь. Мой молодой супруг вёл себя, как настоящий собственник, почти как жестокий маньяк. Он знал, что станет первым в моей жизни мужчиной, и так возгордился своим завоеванием, что сдерживаться уже не собирался. Думаю, что и женился-то он на мне только, потому что по другому никак не мог до меня добраться. «Я научу тебя всему сам, я научу тебя быть женщиной, ты только должна делать всё так, как я скажу», - шептал он мне в ухо и причинял всё больше и больше боли. «Всё равно тебе сегодня хорошо не будет, всё равно ты ещё не скоро что-то почувствуешь», - заявил он и даже не попытался вызвать во мне хоть какое то желание. Я поняла вдруг, что ему нравится видеть страх в моих глазах, что ему даже льстит, что он может причинить мне боль. Утром я проснулась от того, что из-под меня что-то вытягивали. Я услышала вдруг, как он небрежно отвечает разбуженным его ходьбой родственникам, что ему надо срочно застирать простыню: «Вы же понимаете, кровь так тяжело отмыть», - объяснял он под радостное и смущенное хихиканье своих иногородних родственников. Сама не понимаю, как я тут же не умерла от смущения и стыда. И вовсе я не почувствовала себя испанской графиней, как не убеждал меня мой супруг, в том, что именно так и делается в приличных испанских домах. Конечно, я никому и ничего не рассказала. Разве о таком рассказывают? Каждую ночь я ждала теперь, только как продолжение той первой ночи. Андрей совершенно не считался с моими желаниями и просьбами, как человек я оказалась ему совершенно безразлична и однажды, когда мы в очередной раз ссорились, он, не удержавшись, выкрикнул совершенно серьёзно: «Я твой хозяин, помалкивай!» Я сбежала от него меньше, чем через два месяца. Просто вызвала такси, погрузила в него два чемодана своих вещей и уехала обратно к родителям. Он не один раз пытался меня вернуть, приезжал, распивал на кухни чаи, льстил родителям, говорил, что между нами просто пробежала чёрная кошка, что мне надо успокоиться и попытаться приноровиться к новой жизни. Он был убедителен, и вскоре родители встали на его сторону. Они, но не я. А вскоре выяснилось, что я беременна. Это был настоящий удар. Не потому, что я не хотела этого ребёнка, а потому что сам факт его будущего существования дал в руки моему супругу ещё один инструмент, с помощью которого он вновь и вновь пытался меня вернуть. Однажды, возвращаясь из института, я столкнулась в подъезде с Артёмом. При виде меня, он так странно на меня посмотрел, что я в первый момент даже подумала, всё ли у меня в порядке с одеждой. - Ты так изменилась, - сказал он, - выглядишь просто ужасно. Что я могла ему ответить? Я только пожала плечами и пошла дальше. Я и правда выглядела не лучшим образом. От постоянных слёз глаза были вечно красными, под ними появились фиолетовые опухшие мешки, к тому же меня начал мучить токсикоз, я ничего не могла есть, и меня уже начало пошатывать от головных болей и непроходившей тошноты. Андрей приезжал всё реже, ему, как он сам выразился «стала надоедать вся эта кутерьма». Но мои родители неожиданно для меня отправились в отпуск и уехали в дом отдыха. Я осталась, одна и муж немедленно этим воспользовался. Каждый его приезд сопровождался скандалами и слезами, а однажды, когда он, разбушевавшись, попытался меня ударить, а потом швырнул в меня стул, я выскочила на лестничную клетку, и бросилась бежать, сама не зная, куда. Этажом ниже я буквально столкнулась с Артёмом, который почему-то стоял у открытой двери. Оказалось, что он услышал шум у себя над головой и спешил на помощь. Он втащил меня в свою квартиру и захлопнул дверь. Я была так напугана, у меня началась истерика, я разрыдалась и рухнула на диван. Плакала я долго. Артём сидел рядом и иногда гладил меня по голове. Он принёс мне воды, но меня так трясло, что я даже не смогла ничего выпить. А, когда я немного успокоилась, то сама не знаю почему, всё рассказала своему врагу-соседу. Никому не рассказывала, а ему рассказала. Сидела на диване, стучала зубами о край стакана, утирала слёзы и говорила без остановки. Он слушал меня молча, но иногда зажмуривался и сжимал кулаки. А потом сказал, чтобы я успокоилась и попыталась уснуть, накапал мне в стакан что-то, пахнувшее валерьянкой, накрыл одеялом и вышел из комнаты, погасив свет. Я уснула очень быстро, а проснулась от боли. Я не сразу поняла, что со мной случилось, ну, а, когда поняла, то страшно перепугалась. Артём вызвал скорую, и меня увезли в больницу. Ничего не помогло – ни уколы, ни капельницы, и к утру я потеряла ребёнка. Все дни, что я провела в больнице, ко мне приходил только Артём. Супруг так ни разу ко мне и не пришёл, только в день выписки явился с вещами и довёл до дома. Там он и сообщил мне, что подаёт на развод, что такая холодная фригидная лягушка, как я, ему совершенно не нужна, тем более что эта самая лягушка оказалась даже не способной сохранить ЕГО ребёнка. С этими словами он и ушёл. Вскоре мы развелись. В институте я тоже оказалась в вакууме. Я, ведь ничего никому не рассказывала, и мой муж этим воспользовался, поведав «по секрету всему свету» о моей женской несостоятельности, склочности и склонности к вранью. Конечно, далеко не все ему поверили, но находится среди людей, настроенных так враждебно, было выше моих сил и я, не выдержав, бросила институт. Как не странно, но единственным человеком, который искренне хотел мне помочь и поддержать оказался Артём. Мой недавний враг, человек, которого я совсем недавно на дух не переваривала, почему-то очень близко к сердцу принял все мои напасти и горести. Он не делал ничего особенного, просто стал приходить ко мне в гости, вытягивал меня погулять, зазывал в кино. Мне далеко не всегда хотелось выходить из дома, но он настаивал и так обижался на мои отказы, что я сдавалась. Мне было очень трудно привыкнуть к мысли, что Артём перестал быть мне врагом и стал наоборот другом. В каждом его поступке, в каждом добром взгляде я выискивала подвох и ложь, но, как не странно не находила. Одно время я даже думала, что он приставлен ко мне мамой, которая дружила с его родителями. Но и это оказалось не так. Постепенно жизнь вошла в своё русло, я перевелась на другой факультет и всё, вроде бы, стало нормально. Но, когда однажды один из моих соучеников в шутку попытался меня обнять, я испытала от отвращения настоящие ужас и шок. Конечно, я понимала, что это последствия того, как обращался со мной бывший муж, но поделать со своими чувствами ничего не могла. Знаете, как тяжело видеть вокруг себя подруг, счастливо живущих в замужестве, растящих детей и понимать, что тебе всё это не дано. Я даже представить себе не могла, что ещё какой-то мужчина станет дотрагиваться до меня хоть когда-нибудь. Я старалась не падать духом, нормально доучилась в институте, встречалась с друзьями, одним словом, жила, как могла. Артём продолжал изредка приглашать меня то в театр, то в кино, иногда мы с ним ездили гулять за город. Я всё спрашивала его, почему он не женится, а он отмахивался, а однажды вдруг сказал: «Вот была одна маленькая девочка, потом выросла и уехала от меня в дальние страны, как только вернётся, я сразу на ней и женюсь». Я, честно говоря, удивилась, потому что сообразила, что он говорит обо мне. Удивилась и задумалась. И пришла мне в голову мысль, что Артём – единственный человек, которому я могу по-настоящему доверять, единственный человек, которого я могу не бояться. Ведь, я знала о нём всё, так же, как и он обо мне… Сама не знаю, что на меня нашло в тот момент, только я вдруг сказала: «Женись, девочка вернулась». Мы поженились через три месяца после того памятного разговора. Честно скажу, мне было очень страшно снова становится женой, нет, не женой, а любовницей, но Артём умудрился ни разу и ничем меня не испугать. Думаю, что его нежность растопила бы любой лёд, а во мне этого самого льда оказалось совсем немного, да и он растаял вместе со страхом раз и навсегда. И как странно вспоминать теперь о нашей многолетней вражде, о ненависти, которая жила со мной почти двадцать лет и которая превратилась вдруг в любовь – неразрывный союз душ и тел. |
