Повороты
Назад На главную
Мне было лет пятнадцать, когда я вдруг поняла, что хочу детей. Нет, конечно, не сразу, не сию минуту, но, когда-нибудь в будущем обязательно.
Тогда же я начала готовится к рождению ребёнка. Вы спросите, что я могла в пятнадцать-то лет? Да, конечно, ничего. Почти. Я начала собирать детские книги. Не покупала в буфете пирожков, мороженое и шоколадки. Я копила деньги, а потом тратила их на красивые волшебные сказки. Поскольку я не хотела читать потом своим малышам всякую гадость, все сказки, прежде чем быть поставленными на полку, были мною прочитаны. Надо сказать, что я никогда не пожалела о времени, потраченном на это, казалось бы, «лёгкое» чтение. Сколько нового и интересного о жизни разных народов, их быте, обычаях, манере одеваться, любимых кушаньях я узнала, с каким количеством замечательных писатей-сказочников познакомилась, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать.
В семнадцать лет я не смогла устоять и впервые купила в магазине неимоверной красоты белую вязанную кружевную кофточку, крохотный разноцветный шерстяной костюмчик и малюсенькие пуховые пинетки. С этих покупок и началось собирание гардероба для моего первенца. Я старалась покупать только те вещи, которые с одинаковым успехом могли бы носить и мальчик, и девочка. Потом я начала покупать книги по воспитанию детей, о детских болезнях, о шитье для малышей, и об их питании. Это было очень увлекательное чтение. Мне нравилось составлять диеты для моего будущего сына, придумывать платьица для девочки – всё это было так увлекательно.
Конечно в этом коллекционировании, в этом увлечении будущими детьми не заключалась вся моя жизнь. Я и музыкой занималась, и танцами, у меня всегда было много друзей и подруг. Честно говоря, о своём «детском» хобби я никому не говорила. Родители, конечно, видели, что книг для детей и о детях становится всё больше и больше, но молчали, никак меня не осуждаю, но и не поддерживая.
Вообще, характер у меня всегда был лёгкий и общительный, но с кавалерами не везло. Не потому что их не было, нет, их, как раз было предостаточно, просто отношения с ними у меня никак не складывались. Уж очень серьёзно я к ним относилась, уж очень быстро начинала строить планы, а главное, каждого парня всякий раз пыталась представить в роли отца моего ребёнка. Надо сказать, что редко кому из них удавалось выдержать это моё «испытание».
Шли годы, многие из моих «несерьёзных» подруг повыходили замуж, некоторые родили детишек, а я всё выбирала. А, может быть, это меня выбирали, не знаю, но личная жизнь не получалась. Мужчины приходили и уходили, некоторые, не оставляя никакого следа, другие, наоборот, глубоко царапая сердце и память.
Мне было 23 года, когда в одной из компаний меня познакомили с юным и очень красивым парнишкой. Звали его Витей. Ему было всего только 18 лет и иначе, как к недоростку, я относиться к нему не могла. Хотя, какой там недоросток – в парне было метр девяносто росту! Не знаю, чем уж я так ему понравилась, честно говоря, я рядом с ним казалась себе глубокой старухой, но он стал вдруг рьяно за мной ухаживать. Я эти его поползновения иначе, чем в шутку и не воспринимала… Разница в пять лет казалась мне в ту пору чем-то совершенно неестественным и непреодолимым. Через какое-то время после нашего знакомства, после скучных для меня походов в театры и в кино, в парки и на пляжи подмосковных озёр, я поняла, что пора знакомство заканчивать. Мне оно ничего не давало, юность кавалера раздражала меня всё больше и больше, но он сам этого понимать не хотел, и с каждым днём становился всё более настойчив и предприимчив. Всё то он пытался зазвать меня на какие-то вечеринки, или на дачу своих уехавших куда-то родителей. Пару раз он меня всё-таки уломал, и я проводила с ним выходные в их маленьком, симпатичном домике, со всех сторон окружённом кустами сирени, жасмина и шиповника. Он стал моим любовником. Но и к этому я отнеслась совершенно равнодушно, как будто на работу сходила. Странно теперь вспоминать. Как я могла? Он признался мне, что я стала его первой женщиной, он был полон любви и восторга, а я…, а я только удивилась этому обстоятельству, потому что сама и не догадалась, что всё у Вити было со мной впервые.
А ещё мне было его жалко, казалось, что, вот, такой молоденький, такой красивый, тратит на меня время, вместо того, чтобы крутить романы с молоденькими девочками и веселиться на всю катушку. Я несколько раз пыталась познакомить его с какой-нибудь симпатичной девушкой, даже с сестрой двоюродной знакомила, но всё тщетно, никто, кроме меня, его не интересовал.
В середине лета у моей кузины была свадьба, и мне понадобились белые туфли. Очень хотелось на свадьбе выглядеть не хуже других. В те времена любые туфли были предметом охоты, а уж белые тем более. Тут то мне и пришла в голову мысль воспользоваться «Приглашением». Было тогда такое – люди подавали заявление в ЗАГС, а им выдавали «Приглашение» в магазины и салоны для новобрачных, в которых можно было купить некоторые дефицитные одёжки и продукты питания. Вот я и предложила Вите сходить в ЗАГС, чтобы получить вожделенное «Приглашение».
Мы пошли туда большой компанией, все шутили, веселились, пели дурацкие песенки о «тилли-тилли-тесте», и я веселилась вместе со всеми. На следующей неделе мы с мамой съездили в салон для новобрачных, купили там себе по паре белых туфель, кучу какой-то разной мелочи, а Вите за труды красивый сине-серый галстук.
А примерно через месяц, когда мы гуляли в парке, Витя вдруг спросил меня, когда же мы, наконец, поедем знакомиться с его родителями. Я страшно удивилась. Знакомиться? Зачем мне сними знакомиться? Я ничего не могла понять. Витя объяснил, что его мама с нетерпением ждёт, когда же её познакомят с невестой сына. «Она, - сказал Витя, - заранее тебя любит и её совершенно не смущает наша разница в возрасте». И тут я поняла, что наш поход в ЗАГС Витя воспринял совершенно серьёзно, он думает, что мы и правда скоро поженимся. Мне совсем не хотелось его обижать, но пришлось в очередной раз объяснить, что я не собираюсь за него замуж, что он для меня слишком молод, что нам негде жить, что он ещё только перешёл на второй курс…
На втором курсе Вите учится так и не начал. Его призвали в армию. Понимаете, я его совсем не любила и его исчезновение прошло для меня почти незамеченным. Вы, конечно, скажете, что это чёрствость, что я пользовалась парнем и бросила… Вы правы! Но не хотела я ему никакого зла! Не могла полюбить и не полюбила. Мне с ним никогда не было плохо. Мне было с ним «никак». Иногда, гуляя в каком-нибудь парке с обязательным букетом наперевес, ловя на себе иногда удивлённые, но всегда завистливые взгляды молодых девушек, я понимала, что общение с Витей, бесспорно, имеет и свои положительные стороны. Теперь-то я понимаю, что и в самом деле использовала его, ведь и встречались мы только тогда, когда мне было скучно, или становилось грустно и одиноко, или просто хотелось уйти из дома. Витя всегда был свободен, всегда был готов, никогда не опаздывал. Если мне надо было выговориться, он мог часами меня слушать, если я его просила меня развлечь, он тут же принимался что-то мне рассказывать, доставал заведённую специально тетрадь с анекдотами, а, если мы были на природе, пел мне песни собственного сочинения, а я имела наглость их критиковать…
Два года пролетели очень быстро. Витю я почти и не вспоминала. Он написал мне в самом начале своей службы пару писем, но я не стала на них отвечать. Не хотела внушать никаких надежд. Потом я узнала, что ему писали сразу две девушки - его сокурсницы и совсем успокоилась.
А потом я влюбилась и вскоре вышла замуж. Семейная жизнь моя протекала вполне нормально, без особых взлётов и падений. Муж был человеком спокойным, эрудированным, весёлым и нам было хорошо вместе. Я забеременела, и вся моя семья с нетерпением ждала рождения малыша. А обо мне и говорить нечего – я просто на крыльях летала. На шестом месяце беременности я заболела. К сожалению, врачи не распознали очаговое двухстороннее воспаление лёгких и лечили меня, как водится, от ОРЗ. Через две недели после начала кашля, у меня подскочила температура до 40 –41 градусов, меня увезли в больницу в бессознательном состоянии, чем-то кололи… Мой малыш умер. Он уже был большим, мой маленький, умерший не рожденным, мальчик. Мне вызвали искусственные роды, я страшно мучилась... Не хочу снова вспоминать весь тот ужас, всю ту боль и отчаянье.
Меня выписали уже совершенно другим человеком. Это была не я. Что-то сдвинулось во мне. Я потеряла ориентацию в пространстве. Ходила, как сомнамбула, ела, если заставляли, выходила на улицу, когда выводили. Я не смогла вернуться на работу, там было слишком много сочувствующих лиц. Я вообще ничего не могла. Только плакать. Так прошло пол года. Родственники водили меня от одного психиатра к другому и они, как заведённые твердили мне одно и тоже: «Жизнь не остановилась, ты – молода и красива, всё ещё впереди» и тд и тп. Но то ли боль моя была слишком сильной, то ли…, не знаю я, что это было и почему. От меня ушёл муж. Не выдержал. Но даже это не заставило меня встрепенуться. Мне было всё равно. Я целыми днями лежала на диване, смотрела в потолок и рассматривала снимки с УЗИ своего ещё беременного живота. Тогда больше всего на свете мне хотелось спать, спать, спать и не просыпаться.
Витя появился у нас неожиданно. Просто однажды я проснулась и увидела перед собой его лицо. Чёрные брови домиком, дрожащие губы, какой-то дикий взгляд… Он смотрел на меня с таким испугом, с таким ужасом… А потом поднял меня, прижал к себе и заплакал. А я вместе с ним. Представляю себе это зрелище со стороны. Высокой, широкоплечий красавец-брюнет и маленькая пухленькая женщина сидят, обнявшись, и рыдают взахлёб. Нам никто не помешал, никто не потревожил, и мы сначала проплакали, а потом и проговорили почти до утра. Вернее, говорил он, а я слушала. О службе в армии, о портянках и сапогах, об автоматах, губе и казарме, о друзьях, об офицерах… Он говорил, говорил, говорил, я совершенно не понимала о чем и зачем, но почему-то всё слушала и слушала. А потом уснула на его плече. А, проснувшись, снова увидела его лицо и подумала, что, наверное, у него затекла и болит спина и что его надо покормить, потому что он, наверняка очень устал со мной возиться и хочет кушать. Я приготовила Вите завтрак и помню, как странно смотрела на меня мама, смотрела и улыбалась.
Витя стал у нас очень частым гостем. Он восстановился в институт на заочное отделение, устроился на работу в институтские производственные мастерские прямо рядом с моим домом. Не знаю, как у него это получалось, как он находил для всего время, и успевал, казалось, всё на свете. Носился, как заведённый и меня заводил своей скоростью, своим движением, своей безотказностью. Я его не о чем и не просила, но он и без всяких просьб приходил и слушал меня вечера напролёт, все выходные мы мотались по новым, экспериментальным театрам, по дискотекам, по таким местам, куда мне самой поехать и в голову не приходило. Я уж потом поняла, что он это делал с умыслом, он боялся, что знакомые места снова и снова будут напоминать мне о потерянном ребёнке. И оказалось, что он был прав. Я как будто начала оттаивать, встрепенулась, что ли, не знаю, как и сказать. Я по Витиному совету устроилась на к нему на работу, и теперь мы виделись ещё чаше, чем раньше. Знаете, я почти год смотрела на него только, как друга, нет, скорее, как на брата. И уже не удивлялась ни его вниманию, ни его заботам. Привыкла.
А потом случилось несчастье. Витя попал под машину. Мне сообщила об этом его мама. Она так плакала, что я, вообще, ничего не могла понять и побежала в больницу. Витя был в коме. Это были очень страшные дни. Нас не пускали к нему, и я буквально стояла на коленях перед главврачом, но всё-таки вымолила разрешение на зачисление санитаркой в реанимационное отделение. Было, конечно, очень тяжело, тем более что, хоть я и обещала заранее, что буду всю мизерную зарплату отдавать другим санитаркам, работку мне подкинуть они никогда не забывали, зато все ночные дежурства тоже были мои. Конечно, не я вытащила Витю с того света, хотя он-то в этом абсолютно уверен, так же, как и его родители, главное не это. Главное, что, ухаживая за ним, разговаривая с ним, держа его неподвижную руку, я поняла, что жить без него уже просто не смогу и, если его не станет, то не станет и меня.
Мы поженились так скоро, как только позволили наши законы. Витя очень этого хотел, а мне было всё равно. Не потому что я этого не хотела, а потому что готова была теперь на всё, только бы не отпускать его от себя никогда.
Я хочу сказать, что, может быть, и не всегда сбывается мудрость о том, что «всё, что не делается – к лучшему», или о том, что «нет худа без добра». Я, конечно, никогда не перестану вспоминать своего умершего сына, но и те, кто говорил мне, что жизнь не закончена, что всё ещё будет, тоже были правы. В моей жизни было два страшных поворота, но мы выстояли, мы были вместе тогда и помогли друг другу начать жизнь заново. У нас растут трое детей. Нам нелегко, но я знаю точно, что ничего, кроме здоровья нам не нужно для того, чтобы, живя вместе, держась друг за друга, быть счастливыми.

Сайт управляется системой uCoz